Вся хуйня от ожиданий. Ждёшь от жизни чего-то, от людей ждёшь, от нового года, от нашей сборной, от начальства, от клипа ВИА-ГРЫ. Ходишь, раздуваешь, копишь в себе эти ожидания, которые сам себе нафантазировал, и когда реальность ёбнет по твоему мечтательному лбу, начинаешь вдруг жутко на всё это обижаться, потому что больно. Обломки собственных ожиданий терзают и без того измученное сердце. Да как же они все посмели разрушить твои мечты и чаяния, не воплотив их? Ты же себе все по-другому представлял, а это что за хуйня? Что вы подсунули? Лето холодное, пиво тёплое, жена сварливая, сборная проебала, дети орут, сосед сверлит, обед остыл, ты такого не ожидал. У всех так, но ты такого не ожидал. И плохо тебе ни от того, что хуйня кругом, а от того, что ты (по наивности своей и главное совершенно безосновательно) ожидал какую-то другую хуйню, а ни эту. #брендреализм

Instagram Сергея Шнурова

Но творчество художника Ге насыщено не только исключительно библейскими сюжетами. Среди шедевров живописца есть множество портретов великих людей, среди которых Толстой, Пушкин, Герцен, Салтыкова-Щедрин, Некрасов… Все они сегодня украшают залы главных художественных музеев и галерей мира.

Также Николай Николаевич запомнился, как выдающийся мастер исторической живописи. Так например, всем известное полотно «Пётр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе» (1871), произвело настолько глубокое впечатление на современников, что еще задолго до ее окончания была куплена известным меценатом и коллекционером Павлом Третьяковым для своей коллекции…

Но вопреки традиции — разбирать сюжеты известных картин, сегодня поговорим о полотне, которое в свое время не обрело большого успеха; о полотне, которое было непонято его современниками, и признано творческой неудачей. И в наши дни биографы художника о ней упоминают вскользь. Невезение художника с этой картиной продолжается и по сей день — оно хоть и находится в стенах Государственной Третьяковской Галереи, но хранится в фондах, а не в основной экспозиции. Речь об удивительной по замыслу картине «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы». 1874 г.

«А был ли траур?» — загадка картины Николая Ге: «Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы»

Екатерина II у гроба императрицы Елизаветы. 1874
Для Ге Екатерина была «далека от идеала», но художник не стремился осудить государыню. Он хотел понять, что же произошло в России в далеком 1762 году, когда непримиримо чужими людьми стали супруги и Екатерина Алексеевна захватила власть, по праву принадлежавшую мужу.

«МНЕ ХОТЕЛОСЬ ИЗОБРАЗИТЬ ЗДЕСЬ РОЗНЬ МЕЖДУ ЕКАТЕРИНОЙ II И ПЕТРОМ III»

В основе сюжета изображена конкретная сцена, основанная на исторических фактах. Художник очень точно передает психологическую драму героев. Ге, работая над ней, основательно изучил мемуары Екатерины II и княгини Дашковой, а также портреты XVIII века, интерьеры, одежду и тщательно воспроизвел в своей картине множество исторических деталей.

На полотне запечатлена мимолетная ситуация, минутная сцена, когда у гроба Императрицы Елизаветы, скрытого от зрителя за пределами холста, случайно встретились и тут же разошлись августейшие супруги император Петр III и великая княгиня Екатерина Алексеевна.

«Картина не слово, — говорит Ге, — она дает одну минуту и в этой минуте должно быть все — а нет — нет картины».

Новоявленный российский государь в парадном белом мундире, так несоответствующем траурному настроению, увел за собой большую часть придворных. Но при этом на картине Ге он является фигурой третьего плана и столь простым приемом художник показывает, что роль этой личности в истории малозначительна и уже подходит к концу.

Фрагмент картины, Петр III
Его супруга, одетая в траур, занимает центральное место композиции, какое в ближайшем будущем займет и в истории России.

Фрагмент картины, Екатерина II
Получив трон после смерти своей тетки Елизаветы, Петр III предался безудержному ликованию и самолюбованию, и был более озабочен оказанием почестей своему новому сану, нежели возданию последнего долга умершей императрице.

Он редко появлялся у гроба, и то «только для того, чтобы шутить с дежурными дамами, подымая на смех духовных лиц, и придираться к офицерам по поводу их пряжек, галстуков или мундиров», — так описывает ситуацию княгиня Дашкова.

Екатерина, напротив, соблюдала строгий траур и искренне горевала: «Императрица приходила почти каждый день и орошала слезами драгоценные останки своей благодетельницы. Ее горе привлекало к ней всех присутствующих…».

Описывает поведение Петра III и сама Екатерина II:

«Сей был вне себя от радости и оной ни мало не скрывал, и имел совершенно позорное поведение, кривлаясь всячески, и не произнося окроме вздорных речей, не соответствующих ни сану, ни обстоятельствам, представляя более не смешного Арлекина, нежели инаго чево, требуя однако всякое почтение».

Так и на картине, на первый взгляд, она выглядит одинокой и оставленной супругом и вельможами, но это обманчивое одиночество – обособленность будущего монарха, уже ставшего вне всех и над всеми.

Между тем, лично у меня строгий траур будущей императрицы вызывает сомнение. Неспроста художник изобразил Екатерину по центру картины, но спиной ко всем присутствующим. Сомнение подкрепляется, когда рассматриваешь полотно «под микроскопом». Взгляните на лицо Екатерины, на глаза, мимику. Так ли искренен траур, так ли строг, как об этом пишет княгиня Дашкова? Лично я вижу легкую улыбку, хитрость в глазах ключевой фигуры картины. Интересно, что взгляд Екатерины направлен в сторону художника. Ге, как-бы намекает нам о том, что он знал этот эпизод очень хорошо, подробно изучив детали этой сцены… Её взгляд предвещает перемены, которые вот-вот обрушатся на самодовольного супруга. Неспроста рядом с Екатериной Ге изобразил мужественного солдата, готовый защищать будущую императрицу.

На холсте мы видим спины и затылки — уходящая эпоха, и лица главных персонажей — лица новой эпохи… А траур по покойной Елизавете у гроба уже не так важен — в масштабах зреющего плана «опечаленной» Екатерины особенно. Ге сосредоточился на исторических событиях, на потрясениях и переменах, которыми вот-вот задышит огромная Российская Империя, а не на теле Елизаветы в гробу, который, кстати, в картине «не поместился»…

Фрагмент картины, Екатерина II
Трагическая суть полотна осталась непонятой современниками Ге, по причине трудностей с идентификацией изображенных исторических личностей.

Художник условно разделил персонажей на две группы. Все те, кто изображен спиной к зрителю, уходят не только из траурного зала, но и политической жизни России.

Одна из двух удаляющихся за Петром дам в черном – графиня Елизавета Романовна Воронцова, фаворитка императора, на которой тот собирался жениться, сослав свою законную супругу в монастырь. Но урожденная принцесса София Фредерика Августа Анхальт-Цербстская решила повернуть ход истории в свою пользу. Ее решение стоило Петру III короны и жизни.

Вторая группа состоит из сильных политических фигур, которые сыграют важную роль в грядущем государственном перевороте. Девятнадцатилетняя княгиня Екатерина Романовна Дашкова бросает презрительный взгляд на свиту удаляющегося императора. За ней стоят опытный дипломат и сторонник конституционной монархии граф Никита Иванович Панин и граф Кирилл Григорьевич Разумовский – родной брат фаворита и тайного супруга покойной императрицы Елизаветы Петровны.

Княгиня Екатерина Романовна Дашкова, граф Никита Иванович Панин и граф Кирилл Григорьевич Разумовский

Среди челяди, следующей за императором, выделяется старик, обращенный к зрителю, но склонивший голову перед царем. Это князь Никита Юрьевич Трубецкой – знаковое лицо эпохи непрерывных дворцовых переворотов, успевший за долгую жизнь послужить восьми монархам – от Петра I до Екатерины II. И в своей картине Ге изобразил его неспроста: незначительная тщедушная фигурка выступает здесь символом грядущей перемены власти. С восторгом приветствуя Петра III, он в первые же часы переворота переметнется на сторону бунтарей и останется на новой политической арене. Трубецкой даже будет назначен маршалом на коронации Екатерины.

Никита Юрьевич Трубецкой

В этой картине Николай Ге проявил себя не просто отменным художником, великолепно изобразившим переход от дневного света к тусклому огню свеч – через темноту, но и скрупулезным исследователем, сохранившим точность исторических деталей.

Например, красный цвет муаровой ленты ордена святой Екатерины, перекинутой через плечо великой княгини, говорит о подробном изучении источников. Голубую Андреевскую ленту Екатерина Алексеевна стала носить только после переворота и своего воцарения. А пока что голубая лента на Петре III.

Историческое полотно опередило эпоху своего появления почти на столетие. Мастер создал качественно новую художественную реальность, которую еще не могли воспринимать его современники. Зритель XIX века пока не дорос до понимания грядущего исторического события, показанного в незавершенной, едва зреющей стадии, — самые его зачатки, самые корни, но очень значительные, уже пустившие могучие всходы.

Николай Ге в своих картинах всегда показывал причинно-следственную связь между нравственным выбором любой личности и неминуемым возмездием или вознаграждением, как случилось и в этой исторической драме августейших супругов.

Возможно в будущем этот шедевр предстанет перед зрителями в своей загадочной красе, заслуженно заняв свое место в основной коллекции Третьяковки. И тогда, не игнорируя детали, публика будут стоять перед ним, вглядываясь в каждый штрих, сопоставляя с историческими фактами целой эпохи, любоваться мастерским исполнение психологических контрастов между старой и новой эпохой… И в этом плане картина Ге — настоящий исторических шедевр.